Любой, кто входит в контакт с ребенком, является учителем, который непрерывно описывае ему мир, вплоть до того момента, пока ребенок не будет способен воспринимать мир так, как он описан.
****
- Твой друг не воин, - сказал он, - если бы он был воином, то он бы знал, что наихудшей вещью, которую можно сделать, будет противопоставить себя человеку прямо.
- Что делает воин, дон Хуан?
- Воин действует стратегически.
[...] - Я имею в виду, что если бы твой друг был воином, то он бы помог своему ребенку остановить мир.
- Но как мой друг может сделать это?
- Ему нужна была бы личная сила. Ему нужно было бы быть магом. [...]
- Если бы я был твой друг, - сказал дон Хуан, - то я бы начал с того, что нанял бы кого-нибудь, кто бы шлепал маленького мальчика. Я пошел бы в городские трущобы и нанял бы наиболее страшно виглядящего человека, которого бы смог найти.
- Чтобы испугать маленького мальчика?
- Не просто для того, чтобы испугать мальчика, дурень, этот парнишка должен быть остановлен. Но этого не произовдет, если его будет бить собственный отец.
- Если кто-либо хочет остановить других людей, то он всегда должен быт в стороне от того круга, который нажимает на них. Таким образом, он всегда сможет управлять давлением.
[...]
- После того, как человек испугает его, твой друг должен помочь мальчику восстановить его увереность любым способом, каким он сможет. Если он проведет эту процедуру три-четыре раза, то я уверяю тебя, что ребенок будет иметь другие чувства по отношению ко всему. Он изменит свою идею мира.
- Но что, енсли испуг калечит его?
- Испуг никогда никого не калечит. Что калечит дух, так это постоянное имение кого-нибудь у себя на спине, кто колотит тебя и говорит тебе, что следует делать, а чего не следует делать
****
- Твой отец знал о тебе все, - сказал он, - поэтому он полностью распланировал тебя. Он знал, кто ты есть и что ты делаешь. И нет такой силы на земле, которая могла бы заставить его изменить его мнение о тебе.
Дон Хуан сказал, что каждый, кто знал меня, имел обо мне свою идею, и что я питал эту идею всем, что я делал.
- Разве ты не видишь? - спросил он драматически. - Ты должен обновлять свою личную историю, говоря своим родителям, своим родственникам и своим друзьям обо всем, что ты делаешь. С другой стороны, если у тебя нет личной истории, то никаких объяснений не требуется, никто не сердится, никто не разочаровывается в твоих поступках. И, более того, никто не пришпиливает тебя своими мыслями.
****
- Не имеет значения, что ты говоришь растению, ты можешь даже просто придумывать слова. Что важно, так это чувство симпатии к нему и обращение с ним, как на равных.
****
- Думай о своей смерти сейчас. Она у тебя на расстоянии вытянутой руки. Она может дотронуться до тебя в любой момент. Поэтому, у тебя дома действительно нет времени для ерундовых мыслей и мелочного раздражения. Ни у кого из нас нет времени для этого.
****
- Когда человек решает что-либо делать, он должен идти до конца, но он должен принимать ответветственость за то, что он делает. Вне зависимости от того, что именно он делает, он должен прежде всего знать, почему он это делает, и затем он должен выполнять свои действия, не имея уже никаких сомнений или сожалений о них.
****
- Ты жалуешься, ты жаловался всю свою жизнь, потому что ты не принимаешь ответственности за свои решения. Если бы ты принял ответственность в отношении идеи твоего отца в том, чтобы плавать в шесть часов утра, то ты бы плавал сам, если нужно. Или же бы ты послал его к черту в первый же раз после того, как ты узнал его уловки. Но ты не сказал ничего, поэтому ты был такой же слабый, как твой отец.
****
- Всякий знал о вас двоих, - сказал он с непоколеюимым убеждением.
- Разве это было неправильно?
- Это было смертельно неправильно. [...] Что здесь важно, так это то, что ты ее всюду искал. Это делает ее особой личностью в твоем мире. А для особых личностей мы должны иметь только прекрасные слова.
*****
- Исскуство охотника состоит в том, чтобы быть недостижимым. В случе с блондинкой это значило бы, что ты должен был стать охотником и встречать ее осторожно, не так, как ты это делал. ы оставался с ней днем за днем, пока единственное чувство, которое осталось, была скука, правда?
- Быть недостижимым означает, что ты касаешься мира вокруг себя с осторожностью. Ты не съедаешь пять куропаток, ты ешь одну. Ты не калечишь растения только для того, чтобы сделать жаровню. Ты не подставляешь себя силе ветра, если это не является оправданным. Ты не используешь людей и не давишь на них, пока они не сморщиваются в ничто, особенно те люди, которых ты любишь.
****
Тревожиться, значит оставаться доступным, безрассудно доступным. И как только ты начинаешь тревожиться, ты в отчаянии цепляешься за что-нибудь. А как только ты за что-нибудь уцепился, то ты уже обязан устать млм утопить того или то, за что ты цепляешься.
****
- Поступки есть сила, особенно тогда, когда человек действует зная, что эти поступки являются его последней битвой. Существует особое всепоглощающее счастье в том, чтобы действовать с полным особзнанием того, что этот поступок вполне може быть твоим самым последним поступком на земле. Я рекомендую, чтобы ты пересмотрел свою жизнь и рассматривал свои поступки в этом свете.
****
- Я вместе с тобой буду приходить на эту вершину вновь и вновь, а затем ты должен приходить сюда сам, пока ты не насытишься ею. До тех пор, пока вершина не пропиает тебя. Ты будешь знать время, когда вершина наполнит тебя. Вершина этого холма так, как она есть сейчас, будет тогда местом твоего последнего танца.
- Что ты имеешь в виду под моим последним танцем, дон Хуан?
- Это место твоей последней стоянки, - сказал он, - ты умрешь здесь, независимо от того, где ты будешь находиться. У каждого воина есть место, чтобы умереть. Место его предрасположения, которое пропитано незабываемыми воспоминаниями, где могущественные события оставили свой след. Место, где он был свидетелем чудес, где ему были окрыты секреты, место, где он хранил свою личную силу.
Воин имеет обязательство возвращаться назад к этому месту своего предрасположения каждый раз, как он коснется силы, для того, чтобы хранить ее здесь. Он идет туда или пешком, или при помощи сновидения.
И, наконец, однажды, когда его время на земле окончиться, и он почувствует, что смерть хлопнула его по левому плечу, его дух, который всегда готов, летит к месту его предрасположения, и там воин танцует для своей смерти.
****
Во всяком случае, во время твоей следующей встречи с олли, если для тебя будет следующий раз, тебе придется бороться с ним и усмирить его. Если ты переживешь потрясение, что, как я уверен, ты сделаешь, поскольку ты сильный и жил, как воин, то ты окажешься живым в неизвестной земле. Затем, что ествественно для всех нас, первое, что ты захочешь сделать, - это вернуться назад, к себе в Лос-Анджелес, но не будет назад пути в Лос-Анджелес. То, что ты там оставил, потеряно навсегда. Конечно, к этому времени ты будешь магом, но это не поможет. Что важно для всех нас в такое время, так это то, что все, что мы любили, ненавидели или желали, осталось позади. Однако, чувства в человеке не умирают и не изменяются. И маг отправляется в дорогу домой, зная, что дома он никогда не достигнет, зная, что нет такой силы на земле, которая принесет его к тому месту, к тем вещам и к тем людям, которых он любил. Даже его собственная смерть. Именно об этом тебе рассказывал Хенаро.
